Поэт, прозаик и журналист Руслан Башаев родился 19 декабря 1953 года в селении Караша Лакского района.

После окончания педагогического института работал учителем Новокулинской средней школы Новолакского района, редактором Дагестанского государственного телевидения, литсотрудником, редактором журнала «Соколенок» («ЧIавалачин»).

Талант Руслана Башаева ярко проявился и в области публицистики, журналистики. Первые его публикации появились в 70-х годах XXв. на страницах лакского выпуска альманаха «Дружба».

В 1983 году Дагестанское книжное издательство выпустило в свет его первый сборник стихов на лакском языке «Дитя солнца». В последующие годы в дагестанских издательствах вышли его поэтические сборники «Вереница дней», «Первоцвет» и сборник прозы «Сын табунщика».

В последние годы Русланом Башаевым написаны и опубликованы на страницах республиканских журналов 99 сонетов, посвященных 99 аулам Лакии. В 2008 году в Дагестанском книжном издательстве вышла его книга «Каменные звёзды родины моей».

Руслан Башаев является заслуженным работником культуры Республики Дагестан (2000г.) и Российской Федерации(2005) - Член Союза писателей России. Им переведены на лакский язык стихи А. С.Пушкина, А. Ахматовой, Н. Хикмета, рассказы А. Чехова и др.

В отделе краеведческой и национальной литературы НБ РД им. Р. Гамзатова была организована выставка книг посвящённая Башаеву Руслану «Многогранность таланта».

Сонеты Р. Башаева, опубликованные в периодической печати, в свое время вызвали большой интерес и даже полемику на страницах газет и журналов. И вот теперь они изданы отдельной книгой на лакском и русском языках. Обычно сонеты бывают философские или любовные. Но теория и практика этого жанра допускают также и другого характера сонеты. Тем не менее, для лакского читателя были внове сонеты, посвященные отдельным аулам. Он выдал описательные сонеты, в которых немало и философии. И что примечательно, в них много пищи для размышлений над судьбой аулов и их историей.

При создании сонетов автор сталкивался с огромными трудностями, поскольку считается, что дагестанские языки имеют слабую базу для рифмовки стихов. И, действительно, даже такой гигант, как Расул Гамзатов, не решался писать традиционные сонеты. Он написал сонеты без рифмы и назвал их «горскими сонетами». Конечная рифма в поэзии народов Дагестана считалась необязательной, ее отсутствие восполнялось с лихвой богатством внутренних созвучий (аллитераций и ассонансов, повторов). В лакской поэзии внимание рифме стали уделять Абуталиб Гафуров, Бадави Рамазанов и в особенности Магомед-Загид Аминов.

Представим себе задачу, которую должен был решить наш автор: рассказать в 14 строках сонета об ауле, выделив самое важное в его истории, ландшафте, выразить свое отношение к нему, подобрав соответствующие рифмы и ключевые слова. Поэт решил эту невероятно сложную задачу. В качестве примера возьмем сонет о Кумухе, с которого начинается цикл стихотворений. Остальные 98 сонетов расположены в книге в алфавитном порядке. Понять логику мыслей поэта можно: Кумух - столица шамхальства и ханства, а впоследствии центр округа и района, занимает особое место в истории и культуре лакского народа и Дагестана.

В сонете «Кази-Кумух» («Гъази-Гъумучи») звучит гордость за славное прошлое аула (и страны), за героев, прославивших Кумух, умевших превращать легенды в быль. Уместно в сонете упоминание о 70 юношах, что отдали жизнь в 1240 году, защищая последнюю цитадель Кумуха от татаро-монгольских полчищ Каутершаха, разрушивших Кумух до основания, о Сурхай-хане, что «праведно правил народом». Упоминает поэт и алимов Кумуха, что укрепили веру («иман») и величие народа, Отечества. В заключительном двустишии, посвященном современности, выражены боль и глубокая обеспокоенность поэта судьбой нации вообще. Остальные сонеты, в которых так или иначе отражены история конкретного аула, его пейзаж, подтверждают опасения поэта за судьбу своего маленького народа в современных условиях.

В предисловии поэт так определил цель книги: передать читателю «чувства тревоги за судьбу горцев как этноса, призыв к спасению своего прошлого и будущего, к реанимации инстинкта самосохранения». Вместе с тем, поэт обеспокоен судьбой уникальных памятников зодчества, которые разрушаются на наших глазах. При этом Р. Башаев весьма уместно приводит суждение русского этнографа - путешественника XIX века Н.Воронова о созданной в горах Дагестана в течение веков особой цивилизации, «внешним выражением которой служит искусство в горном домостроительстве».

Поэт бьет тревогу. Аулы все без исключения пустеют. Под угрозой исчезновения находится тысячелетний уникальный уклад жизни горцев. И это понятно. Из 99 лакских аулов, которые существовали издревле, более трети уже нет и в помине. Они либо переселены в 1944 году в Новолакский район, либо были покинуты жителями и исчезли бесследно.

Следует сказать, что Руслан Башаев не первый лакский поэт, кто обращается к этой теме. В своих стихах, очерках, публицистических статьях и другие писатели били тревогу по этому поводу. Но у Р.Башаева этот вопрос стал целью и позицией жизни. Он же создал и потрясающий телевизионный документальный фильм «Каменные звезды Лакии моей».

Еще одним достоинством книги является ее двуязычие: рядом с лакским оригиналом дается и русский перевод. И это делает книгу доступной всем читателям. Все сонеты автор сам перевел на русский язык, поэтому их тоже можно считать оригиналами. В свое время нашему замечательному поэту Магомед-Загиду Аминову не повезло на переводчиков. Зная его возможности в этой области (Аминов перевел на русский язык стихи Батырая, Щазы и других), я предложил самому переводить на русский язык свои стихи. Магомед-Загид ответил: «Не могу. Получаются другие стихи». Поэтому мне было любопытно, не получились ли у Р. Башаева «другие сонеты». Сразу скажу: не получились. Но что-то потеряли при этом. В своем предисловии к книге поэт признается, что его переводы являются вольными переложениями, «добросовестными облицовками» лакских стихов. Понятно, что о соблюдении формы и речи нет. Рассмотрим для наглядности авторский перевод сонета «Кази-Кумух».

Гъази-Гъумучи

Аьвзал заманардал зума-мазрайсса
Зияратсса улчай, Гъази-Гъумучий,
Бивк1унгу бур вирттал вил ц!а гьаздайсса,
Ц1аравун ххяхлайсса, ина буруччин.

Арулц1ала чувнал жагьилсса жанну
Вихлу х1акь дурну дур пирдавс алжаннун.
Идавс иттав усса вил Сурхай-ханнал
Ханшиву дурну дур ахир хайр данну.

Иман камил дурсса аьлимтал майшан,
Ил-аьлам дах1алай ина тажрайсса.
Азгъунсса тарихрал заманардайсса
Зун ччимур бусала хьун бувссар мяйжан.

Тти ца дур ттул аьзав, ца бур ттул миннат,
Тти бац1ан ссайри т1ий вил ва ттул миллат.

В переводе:

Кази-Кумух

Имя твое - у народа на устах,
Священный град мой Кази-Кумух.
Имя твое славили твои сыновья,
Огнем горели и сгорали во имя тебя.

Лучшие из лучших во имя тебя
Шахидами сложили головы свои.
Твой правитель - провидец Сурхай-хан
Правил тобой с праведностью Пророка.

Будут славны в веках алимы твои,
Будет славен народ, увенчанный тобой.
Тобою коронованные столетия
Ненаписанными легендами живут.

Ныне боли моей одна мольба -
Думать о судьбе моего и твоего народа.

Сопоставительный анализ двух оригиналов показывает, что авторский перевод в каких-то деталях и нюансах все же отличается от первоначального (лакского) оригинала, хотя в целом они оба не противоречат друг другу. К примеру, в лакском оригинале содержание первых двух стихов глубже, и выражено оно оригинальнее: еще в седой древности был прославлен Кази-Кумух. «Зияратсса улча» - не просто «священный град» (улча - это край, а не город), а вызывающий восхищение - одновременно - священный край. Так же упрощено и заключительное двустишие. В лакском оригинале автор в глубокой тревоге: где та основа, на которой должна стоять нация. Ведь все рухнуло, все зыбко и неопределенно в наше время!

А перевод («Думать о судьбе моего и твоего народа») несколько стушевывает и даже снимает напряжение, в котором находится поэт. Двуязычный свод 99 сонетов в книге продолжает раздел, в котором выделены заключительные двустишия, что еще более усиливает общее впечатление от книги, поскольку эти двустишия и есть те самые ключевые слова, что обязательны для сонета. Книга снабжена и авторскими комментариями, напоминающими научные. Она богато иллюстрирована. К каждому сонету приложена фотография аула, которому он посвящен. Автором их является замечательный фотограф Камиль Чутуев.

Оформление книги тоже оригинально. Оно соответствует высоте сонетов, их содержанию. Художники поместили на обложке и шмуцтитуле подборки из произведений народного зодчества. В результате получилось хорошее подарочное издание. Оно, несомненно, заслуживает общественного внимания и оценки.

«Каменные звезды родины моей» - это метафорические образы селений, расположенных на высоте, где горизонт сливается с небесами, а прежние огни этих поселений, как угасающие звезды, продолжают струить свой мерцающий свет, сохраняясь в памяти поэта».

Р.Башаев – один из тех поэтов, которые выросли в горах и впитали в себя гуманные традиции народов Дагестана, его душа навсегда осталась в горах, и горы, родной очаг – неиссякаемые источники его поэзии.

Урбанистических мотивов в творчестве Р.Башаева почти нет, городское бытие его никак не вдохновляет, при этом поэт совершенно чужд маргинальности. Образная система и эстетические представления Р.Башаева никак не вписываются в культурно-экономический ритм и дух города.

Какой бы грустью не были овеяны стихи о покинутых аулах, утрате нравственных традиций, людском эгоизме и мещанстве, поэзия Р.Башаева в глубине духа основывается на чувстве просветлённости, сострадания и любви. Ностальгические интонации его лирики не заглушают прорывающееся неудержимым потоком стремление к обновлению жизни, сердечного желания выправить отношения между людьми, основанные на взаимной любви и прощении.

Поэт хочет утвердить нравственный закон в хаосе становления, осмыслить место человека в потоке исторических событий, духовно сблизить народы, чтобы бессмысленные разрушения и войны исчезли из жизни людей. Как пишет известный дагестанский литературовед, профессор С.Х. Ахмедов, «поэт призывает каждого живущего на Земле быть причастным ко всему, что происходит в мире, согревать её как сироту».

Хотя в лирике Р.Башаева утвердились скорбные образы – «аул, где не поют петухи, где не слышен детский говор», «есть лишь холодные камни, покрытые мхом», эти символы-метафоры не являются безнадёжными. Духовное исцеление несёт природа гор, она не хочет знать социальных коллизий, вечно обновляется, она не умеет притворяться и лгать. В понимании природы поэт не интеллектуален, а интуитивен – и в этом чувствуется его восточная ментальность.

Поэзия Руслана Башаева, отразившая многие социальные проблемы общества и человека, полная любви к народу и родной природе, остаётся значимой страницей в истории дагестанской литературы.